Фото: facebook.com/igor.tishevskyy
Застать дома, в родном Николаеве, Игоря Тишевского — пастора местной церкви Иисуса Христа — практически невозможно. Едва ли не каждый день вместе с группой активистов-прихожан он отправляется «волонтерить». Их главная цель – помочь людям из сел соседней Херсонской области, территорий, прошедших линию фронта и побывавших под оккупацией. По мнению пастора, люди там больше нуждаются в помощи, чем горожане. В городе ведь и гуманитарную помощь достать проще, да и коммунальные аварии устраняют куда быстрее. В селе все по-другому — и света месяцами нет, и в ремонте жилища часто рассчитывать не на кого, только на себя, да и просто питьевую воду раздобыть – задача не из простых.
Вот и загружают Игорь с товарищами в микроавтобус все что можно – воду, консервы, теплую одежду — и отправляются в Херсонскую степь в села, в которых один-два не разбомбленных дома сегодня редкость.
За месяц уничтожили все село
Пастор церкви Иисуса Христа из Николаева Игорь Тишевский. Фото: facebook.com/igor.tishevskyy
Курортная Александровка на берегах Днепро-Бугского лимана и озера Солонец в Херсонской области после прошедших здесь в апреле прошлого года боев получила все шансы пополнить список украинских сел-призраков.
После месячного противостояния весной 2022 года в ней не осталось ни одного уцелевшего дома. Некоторые из них осели грудами камней в пыль южной степи, где-то волонтеров встречают торчащие из фундаментов остовы чьих-то домов.
Несмотря на апокалиптическую картину и отсутствие хотя бы элементарных удобств, продолжают возвращаться жители, которых прошлой весной отсюда прогнала война. Пусть и ехать приходится к обломкам и руинам. Родившихся и выросших в этом рыбацком селе-курорте, как магнитом, тянет к остаткам родных стен. Верят – отстроят.
— Многие из них могли жить в куда лучших условиях там, где их приютили, — рассказывает Игорь Тишевский. – Это очень странно, непонятно, но люди продолжают возвращаться, несмотря на то, что вокруг все разрушено. Как это объяснить? Это зов к родной обители на душевном уровне, к родному дому. Пусть он и разрушен.
После подрыва Каховской ГЭС Александровку не затопило – хоть в чем-то селу повезло. Оно расположено на высоком берегу, сюда вода не дошла. Огороды, кое-какое хозяйство уцелело. Однако село, точнее, те руины, что от него остались, продолжают постоянно обстреливать.
Вернулось больше полутысячи жителей
Одна из последних поездок волонтеров-служителей церкви Иисуса Христа была в пострадавшие от наводнения после подрыва Каховской ГЭС села в Николаевской области. Здесь река Ингулец поднялась на шесть метров – некоторые населенные пункты, например, Афанасиевка, превратились в острова. Также пострадали Васильевка, Павловка, Ивано-Кепино и другие. Глиняные дома потоп не пережили. Остальные затопленные строения жители пытаются привести хотя бы в относительный порядок.
Под свист снарядов несколько раз в неделю Игорь Тишевский с единомышленниками посещает десятки населенных пунктов в Херсонской и Николаевской областях, среди них и многострадальную Александровку.
— Когда ее освободили (в октябре 2022-го. – Авт.), там жило от силы 20 человек, — вспоминает пастор. – До войны было больше двух с половиной тысяч жителей. Как начались бои, многие выехали… Некоторые пострадали, некоторых расстреляли. Не смотрели — виноваты или нет. Для них мы все виноваты – потому что мы украинцы. Это село, в котором каждый дом разрушен. Сейчас там живет уже около 600 людей, немало детей.
Люди в таких селах выживают за счет гуманитарки. Другого выхода пока нет, хотя уже понемногу начинают присматриваться к работе в округе или в Херсоне, который старается жить, несмотря на постоянные обстрелы.
Главное, что нужно людям — питьевая вода. Фото: facebook.com/igor.tishevskyy
Не просят, потому что не верят
Понемногу люди стараются восстановить то, что у них было до войны, хотя бы частично.
— Оккупанты расстреляли очень много коров ради развлечения, мы видели это, — отмечает Игорь Тишевский. – А без живности здесь никак, вот и заводят заново.
Кроме воды и продуктов, волонтеры ищут для жителей пострадавших населенных пунктов генераторы: в некоторых местах нет света.
— Многие и не просят, не верят, что дадут, — отмечает пастор. — Мы доверяем всем старостам и местной власти, помогаем. Они хорошо работают, но у многих просто руки не доходят.
Сильно также пострадали села Посад-Покровское, Белозерка в Херсонской области, в Николаевской – Мирное, Благодатное, Партизанское, Ингулка и другие. Это те села, которые были на линии фронта – в период сильных боев волонтеров туда не пускали военные.
Люди, оставшиеся без всего, сейчас живут в модульных домиках, которые поставили в селах благотворительные миссии. Для жителей Посад-Покровского смонтировали 20 таких сооружений. Много кто остается жить в полуразрушенных домах, в гаражах или сараях. Это село вошло в перечень населенных пунктов, которые планируют отстраивать по новому принципу — «лучше, чем было».
Разрушено все — школы, больницы, частные дома. Фото: facebook.com/igor.tishevskyy
«Когда приезжаю – обстрелы затихают»
Временное жилье дало возможность жителям перезимовать. После освобождения прошлой осенью, когда впереди была зима, вспоминает пастор, помогали всем миром, добровольцы приезжали со всей Украины.
— Только в Александровке восстановили 120 крыш – не накрыли временной пленкой, а положили лес, шифер, — отмечает Игорь Тишевский.
Жителей Александровки оккупанты не пытались задобрить ворованными из местных магазинов продуктами, которые раздавали в других селах под видом гуманитарки. Им говорили: «Вы рыбаки — вы и так богатые». После ухода российских войск спасать людей, остающихся в селе, поехали волонтеры.
Пастор Игорь Тишевский с единомышленниками ставит помощь другим выше собственной безопасности – ведь если он не приедет, кто-то останется без воды, кто-то будет голодать.
— Недавно из Ровно приезжали наши служители – попали под обстрел, их ранило, но, слава Богу, не критически – все живы, — вздыхает Игорь Тишевский. – Машину побило. Обстрел невозможно предвидеть. Может, военные что и знают, а мы — нет. Поэтому – молимся и едем. Это не героизм, мы делаем свою маленькую работу в общей картине победы. Иначе как наша совесть потом будет себя чувствовать, когда кто-то спросит: «А что вы делали во время войны?». Что ответим: «Да мы ждали, когда все закончится»?
Опаснее всего, по словам пастора, ездить в села, расположенные на берегу Днепра на открытой местности. Например, в Антоновку, где находится выезд на Антоновский мост, в Херсонской области. Там украинские машины с гуманитаркой для российских войск, оккупировавших левый берег, как на ладони.
— Панического страха нет, хотя иногда обстрелы очень близко, — делится пастор. – Когда мина легла рядом в поле на старой херсонской дороге — машину качнуло со стороны в сторону, но ни один осколок не попал. Мы не пренебрегаем правилами безопасности, но видим, что Бог нас действительно защищает.
Пастор вспоминает множество случаев, когда, по его мнению, без вмешательства высших сил точно не обошлось. Например, едут в села, где обстрелы вообще не утихают. Люди их пытаются убедить быстрее уехать, кричат, машут руками – ведь идет сильный обстрел. Но когда прибывает машина с пастором, все затихает…
— Раздаем помощь, проводим служение, а как только уезжаем – снова начинается обстрел, — вспоминает пастор. – Ни одного раза не было, чтобы попало туда, где мы находимся.
Если стены стоят, а крышу можно восстановить, люди возвращаются домой. Фото: facebook.com/igor.tishevskyy
Свой бронежилет и каску отдал на Херсон
Бывают и моменты, когда становится по-настоящему страшно. Но это побуждает волонтеров-служителей не останавливаться и пережидать обстрел, а ехать еще быстрее – туда, где людям хуже всего.
— Свой бронежилет и каску я надел только раз – для фото, — отмечает Игорь Тишевский. – Отдал их на Херсонщину – там нужнее. Ну, а как я буду в каске и бронежилете ездить к людям, у которых ничего нет? Я не осуждаю тех, кто ездит в них — это безопасность. Но мы не ездим.
Людям они, понятно, везут не только материальную помощь, но и духовную. Пастор отмечает – несмотря на звериный оскал войны, она не озлобила людей.
— Как это ни странно, война не сделала их жестокими, — делится Игорь Тишевский. — Это наши, хорошие люди… Они стали даже более открытыми, добрыми и мягкими.