Фото: Photo by Hristo Rusev/Getty Images
Сейчас в украинских городах и селах, куда заходят российские нелюди, утратившие или никогда не имевшие человеческого обличия, от насилия страдают не только женщины, но и мужчины, пожилые люди и, что самое страшное, дети. Всем им будет нужна помощь, а окружающим необходимо знать, что делать и чего не делать.
«Примета» военного времени – особая степень жестокости насильников
Военное время влияет на специфику совершения определенных преступлений, в том числе сексуальных, отмечают психологи. Их природа совершенно другая. К примеру, если в мирное время есть возможность планирования этих преступных действий, во время войны она отсутствует. По словам психолога и судебного эксперта Анны Козловой, военные насильники совершают злодеяние здесь и сейчас.
— Это реактивные действия, происходящие сразу, как только они попадают в дом. Зашли – и сразу совершают сексуальное насилие, — рассказала эксперт на вебинаре, организованном Национальной психологической ассоциацией. – Второй момент – отсутствие выбора жертвы, то есть все, находящиеся в доме, могут быть изнасилованы, независимо от пола и возраста.
Еще одна особенность таких преступление – чувство безнаказанности, которое формируется за счет сужения сознания, когда у тех, кто воюет, действительность осознается не в полной мере. За счет влияния групповой динамики, когда я не один и мы разделяем ответственность. К тому же, когда люди заходят на чужую территорию, их никто не знает, и страх, что тебя найдут и накажут, снижается – за счет этого усиливается чувство безнаказанности.
Основным моментом в особенностях военного насилия эксперт называет особую степень жестокости. Что бы ни сделала жертва, это никак не сможет сдержать насильника. И если при семейном насилии можно каким-то образом не довести до импульсивных вспышек, то здесь любые слова или действия вызывают еще большее напряжение и агрессию.
Страшный выбор: насилие или смерть
Сексуальное насилие – одно из самых страшных преступлений против человека, и довоенная статистика в Украине на самом деле была ужасной. По словам психолога и психотравматолога Марьяны Франко, работающей с последствиями пережитого насилия, каждый четвертый ребенок был жертвой либо физического прямого сексуального насилия, либо опосредованного, которое происходит без проникновения, но тем не менее является сексуальным, когда унижается честь и достоинство, когда ломается психика ребенка.
Что касается женщин, ситуация еще хуже: с насилием сталкивались 30-40, а то и 50%. И это то, о чем обычно не говорят вслух, иногда первым и единственным человеком, узнающим об этом, является психотерапевт. Но очень многие вообще никому не рассказывают о пережитом.
— Сексуальное насилие ужасно тем, что оно проламывает все наши границы, кроме одной, — поясняет Марьяна Франко. — Прежде всего страдает достоинство человека, его тело, здоровье, самооценка, чувства и эмоции. В буквальном смысле слова жертвам ломают психику, судьбу и отношения, ведь доверять людям становится подвигом.
В условиях войны все усугубляется тем, что не стоит выбор – быть изнасилованным или нет, все гораздо страшнее – нужно выбирать, быть изнасилованным или убитым.
— Хочу сказать тем, кто пережил этот ужас: то, что ваше тело оцепенело и «заморозилось», и то, что вы выжили – это на самом деле означает, что вы победили, — поясняет психотравматолог. — Потому что тут зачастую стоит вопрос жизни и смерти – оцепенеть или умереть. Цепенея, наше тело помогает нам выжить. В психологии это называется диссоциация, когда душа и тело в буквальном смысле разделяются, когда жертвы перестают чувствовать свое тело. Но невозможно достать, разрушить и осквернить лишь одну границу, которая есть в человеке – границы его души. Это та сокровенная часть каждого из нас, которую невозможно отнять, ведь она зависит только от нас, и именно она помогает исцелиться.
Соблюдать личные границы и уметь ждать
В оцепенении после пережитого ужаса человек может пребывать долго, порой на возвращение ощущения собственного тела уходят годы, предупреждает психотерапевт. Просто потому, что, если он оставит свои чувства такими хрупкими и живыми, какими они были раньше, он может не справиться с шоком. Поэтому те, кто рядом, должны уважать этот биологический механизм самоисцеления. И обязательно спрашивать разрешения на любое прикосновение, не дотрагиваясь без него даже до руки. И если человек говорит «нет» — это значит «нет». Нужно помнить, что границы его тела были нарушены. Жертвам насилия эксперт рекомендует предупреждать окружающих о том, что любой телесный контакт для них неприятен и невозможен.
— Если вы являетесь сексуальным партнером того, кто подвергся насилию, очень важно говорить ему и как он важен для вас, и что вы будете ждать столько, сколько потребуется, — советует Марьяна Франко. — И будьте готовы к тому, что ждать придется месяцы, а возможно, и годы. И это нормально: после таких травм нужно много времени.
Когда мы хотим помочь, нужно следовать определенному алгоритму. Первое и главное – выжить.
Дальше – здоровье, если человек выжил в аду и спасся, очень важна медицинская помощь, чтобы тело могло зажить и восстановиться. Делать это нужно очень деликатно, предлагая ту или иную процедуру, объясняя, зачем она нужна, а главное – спрашивая согласия. Человек должен знать, что он может отказаться, если чего-то не хочет.
Третий шаг – определить в безопасное место, обязательно узнав: хочет ли человек, чтобы с ним кто-то был? Если ему нужно остаться одному и ему физически ничего не угрожает, не навязывать свою компанию даже из самых лучших побуждений. При этом важно быть рядом.
Что мы еще можем сделать?
Слушать, как бы ни тяжело это было, и не перебивать, даже если возникает много вопросов. Верить и давать понять, что вы верите. Недоверие в таких ситуациях приравнивается к предательству. Помнить, что всегда виноват насильник, и говорить с пострадавшим о том, что он не должен чувствовать ни стыда, ни вины. Признать, что рассказывать о случившемся очень тяжело. Дать знать, что вы понимаете это, понимаете, как больно вернуться к воспоминаниям и озвучивать их. Позволить человеку вновь вернуть контроль над своей жизнью, не принимать за него решений и не брать ответственность. Уважать любые решения, какими бы неправильными или несвоевременными они вам сейчас ни казались. Соблюдать и уважать личные границы.
Не оценивать и не учить жить
По словам Марьяны Франко, самое важное после психотравмы, в которой было насилие, на чью сторону встанет общество.
— И худшее, что мы можем сделать, – осудить того, кто его пережил. Обвинить в том, что жертва не все сделала, что могла, или сделала что-то не так. Давать полезные добрые советы – они сейчас будут звучать как насилие. Мы не оцениваем, не осуждаем и не учим жить. Ни в коем случае не затрагиваем личность человека и не рассказываем, как он должен реагировать. Реагирует – и прекрасно.
И только после того, как у пострадавшего восстановлена базовая безопасность в том месте, где он теперь находится, можно предлагать ему обратиться к психотерапевту. Вы можете сказать, что слышали о методах, которые помогают справиться, или о психологах, которые работают с этой темой и о которых есть хорошие отзывы. Не нужно заставлять, вынуждать или просить обращаться к специалисту – это тоже насилие. Если человек говорит: «Я не хочу», таким образом он восстанавливает свои границы, и это уже является терапией. Когда мы говорим «стоп», мы определяем пределы, которые должны быть, пределы, которые отвечают за то, что «я являюсь творцом своей жизни, я влияю на то, как я живу и кем я хочу быть».
ВАЖНО!
Сообщение о преступлении – возможность защитить себя
Выделяется несколько этапов помощи, через которые проходят подвергшиеся сексуальному насилию: медицинский осмотр, первая психологическая помощь, фиксация свидетельств, другие психологические вмешательства. По словам Анны Козловой, определенного порядка в них нет, очередность может быть любая, и психологи могут вступать на разных этапах.
— Ключевым аспектом является необходимость показаний, — обращает внимание психолог. — Когда человек сообщает о преступлении, для него это возможность защитить себя. Когда ты заявляешь об этом в правоохранительные органы, это элемент возвращения храбрости говорить об этом. И когда он проговаривает это, он снимает уровень напряжения.
Тем не менее заявляют об изнасиловании у нас нечасто. Как правило, главной причиной этого является страх последствий, которые может вызвать это сообщение. Например, страх за детей, на которых этот факт может негативно повлиять. У мужчин, подвергшихся насилию, первопричиной не афишировать случившееся является стыд. Усложняет обращение к правоохранителям и нежелание рассказывать интимные подробности, и опасения за свою репутацию, и неверие в то, что преступник будет найден и наказан, что в военное время становится еще затруднительнее.
— Во время войны на это еще накладывается то, что человек прежде всего думает, как остаться в живых, как уберечь детей, и это дополнительно снижает уровень сообщений о преступлениях, — говорит эксперт. — Но даже если кажется, что сейчас не до этого, свидетельствовать об изнасилованиях крайне важно.
А еще важно помнить: помощь есть, как есть и множество людей, которые хотят и могут помочь, и методов, с применением которых прорабатывается стрессовая информация, переживается травма и прошлое оставляется в прошлом. Главное – обращаться за помощью, не оставаться один на один с пережитым кошмаром.
Оставьте ответ