Киевский поэт делает ежи для теробороны — Life

Киевский поэт делает ежи для теробороны - Life

Фото: личный архив Владимира Жбанкова

Киевский поэт делает ежи для теробороны - Life

Владимир Жбанков — кандидат юридических наук, специалист по миграционному праву и поэт — в последние годы публиковал стихи и работал с мигрантами из Беларуси, преследуемыми режимом Лукашенко. Сегодня Владимир организовывает эвакуационные автобусы из Киева, занимается логистикой и делает ежи для теробороны.

«Большую часть времени провожу за болгаркой»

— Владимир, почему вы с женой остались в Киеве?

— Решение оставаться в городе мы приняли еще за месяц до войны по совокупности многих причин. Друзья настойчиво уговаривали уехать, особенно в первую неделю, — и это было несколько тяжеловато. На мой взгляд, гораздо легче, когда ты находишься в центре событий и все происходит вокруг тебя.

— И чем вы сейчас занимаетесь?

— Гуманитарными поставками, эвакуацией (мы уже эвакуировали 1500-2000 человек из Киева), плюс логистика. Не всегда удается найти транспорт, но, спасибо XXI веку, теперь есть электромобили. На них гораздо удобнее перемещаться: заправить электромобиль можно от розетки.

Как волонтер работаю с железяками. Еще одна задача — нужно доставать разное оборудование и материалы, без которых ничего не сделаешь — начиная от болгарки, дисков, сварочного аппарата, расходников, проволоки, электродов и заканчивая перчатками, очками, щитками и так далее. Сегодня мы вернулись во времена, когда не все можно купить — что-то нужно достать. Мы все объединились и ищем нужные вещи, где только возможно. Пока это получается более или менее успешно.

В первую очередь нам нужны изделия для обороны. Делаем то, что можно объединить в понятие «ежачки» – маленькие, средние, большие. В нынешних обстоятельствах большую часть времени, когда нет комендантского часа, я провожу за болгаркой.

Киевский поэт делает ежи для теробороны - Life

Киевский поэт делает ежи для теробороны - Life

С болгаркой Владимир пока еще на вы. Но чувствует себя более уверенно. Фото: Личный архив Владимира Жбанкова

— Вы говорите «мы». Это кто? Я так понимаю, ваши многие друзья уехали?

— С нашим творческим коллективом по «рукоделию» познакомились уже на войне. Вместе делаем ежачки, изделия для техники помельче. У нас большой спектр «продукции», и она требует слаженной командной работы. При изготовлении какого-то изделия может быть использовано более ста деталей, которые нужно совместить. В такой работе важно доверие друг другу. Каждый делает то, что у него лучше получается. Притирка и разделение труда у нас еще в первую неделю войны произошло.

— У вас были какие-то рабочие навыки?

— Выдающихся навыков не было. Однако во время учебы в аспирантуре я работал в театре монтировщиком и машинистом сцены, где все было из железа. Поэтому с железом, может, пока еще на «вы», но уже более уверенно себя чувствую.

— Рабочий день длинный?

 — Мы работаем целый день, возвращаться стараюсь до комендантского часа. А после – обычные бытовые дела. В первую очередь после работы нужно принять душ: прихожу весь в железной пыли, с ног до головы. Очень полезно для волос, кстати.

— Железо?

— Как ни странно, железная пыль благотворно повлияла на волосистую часть головы. Как-то волосы покрепче стали.

«Пытаюсь придать происходящему голос»

— А стихи сейчас пишете?

— Продолжаю писать. Надеюсь, сделать к концу войны целый цикл. Пока у меня лишь несколько военных стихотворений. Публиковать их не буду, потому что цикл не закончен. Но процесс идет.

— А вдохновения в связи с новыми обстоятельствами стало больше или меньше?

— Тут речь скорее не о вдохновении. Происходят чудовищные события, и я по мере сил пытаюсь придать происходящему голос, но пока его нет. Есть крики, слезы, а мне кажется, что спокойный голос тоже должен звучать.

— Что в эти непростые дни приносит радость?

— Радует, что расту — уже могу выточить на токарном станке не только простые детали, но и сложные. С двумя углами, с пятью, с восьмью. Сегодня на глаз сточил прямой угол — 2 детали под 45 градусов, и потом сходятся к угольнику.

Кроме того, есть мелкие радости вроде мороженого и солнечного дня. Иногда что-то неожиданное можно купить в магазине.

Но главное — радуют люди. В нынешних обстоятельствах они проявляются совершенно по-новому. У нас образовались своего рода творческие коллективы. В частности, наш коллектив по «рукоделию». Стараемся, если у кого-то чего-то не хватает, делиться. Помогаем тем, кто остался в Киеве – дедушкам и бабушкам, которым нужны лекарства.

— Выходит, человеческие отношения в кризисных обстоятельствах улучшаются?

— Я не знаю, где как, но если говорить о среде, где нахожусь я, то да. Внимания и заботы стало гораздо больше. А еще вранье ушло. Не надо ничего изображать. Просто идешь – и делаешь. Либо не идешь и не делаешь.

Киевский поэт делает ежи для теробороны - Life

Киевский поэт делает ежи для теробороны - Life

Ежи передают для теробороны Киева. Фото: Личный архив Владимира Жбанкова

«На соседний дом беспилотник упал, а я даже не проснулся»

— Супруга помогает?

— Да, конечно. Помогает, в том числе приготовлением еды.

— А быт сильно поменялся?

— Быт вообще никак не изменился. Изменились окружающие обстоятельства. Вот несколько дней назад на соседний дом беспилотник упал, а я даже не проснулся. Со временем привыкаешь к шуму и уже перестаешь его слышать. Кстати, надо отдать должное городским службам: они прекрасно сработали.

— Еще реагируете на воздушную тревогу?

— Там, где я работаю, бежать некуда. Если во время воздушной тревоги находимся дома, то остаемся дома. В метро не набегаешься. А ходить туда-сюда, мне кажется, существенно опаснее.

— Сегодня много людей встречаете на улицах Киева?

— Сложно сказать. Кто-то дома сидит, кто-то живет в метро или убежищах, почти не выходя. В магазины очереди стоят, но в последние дней 10 они существенно меньше, чем в начале войны. Такого, чтобы идти 20 минут по городу и никого не встретить, не бывает. Город не вымер, но стал менее людным. Возможно, это просто специфика нашего района. Кафешки, конечно, закрыты.

— Психологически нормально справляетесь с войной?

— Волнообразно. В целом, конечно, ОК, но иногда накатывает печаль: происходят чудовищные события, но я делаю то, что могу делать. Это утешает.

— Какие планы после победы?

— Думаю, все будет по-другому, гораздо интереснее и лучше. А там увидим. Рано или поздно все будет хорошо. Но лучше, чтобы пораньше.

 

Источник