Фото: УНИАН
Учебный год в Украине начался не так, как обычно, во многих школах. Кто-то пришел с цветами в школу, кто-то встретился с классом на экране компьютера из-за введения дистанционного обучения. До последнего дня педагоги разводили руками в ответ на вопрос родителей: «Как учимся — очно или дистанционно?» Несмотря на разногласия, учебный год все же хоть как-то да стартовал
Также в классах стало больше детей-переселенцев с востока и юга Украины. Пережившие немало стрессов, малыши и подростки встретились с новым испытанием: новый коллектив, новые учителя, а для кого-то – новый язык и новые предметы.
— Мы привезли ребенка из Донецка. До 2015 года, уже после оккупации, в школах немного еще преподавался украинский язык и литература. Но постепенно эти предметы убирали, и в конце концов убрали совсем. Еще и учебники на украинском заставили сжигать. Но никто из учителей на это не пошел, — рассказывает переселенка Елена Кучмий.
По словам дончанки, которая сейчас живет в Ивано-Франковске, ее 15-летний сын еще не окончательно забыл украинский язык, поэтому понимает окружающих и может общаться простыми предложениями. Но хватит ли ему знаний языка для школы, ведь русскоязычных классов в Ивано-Франковске уже давно нет?
— Наша новая классная руководительница сказала, чтобы он не переживал, никто не будет ругать его за плохое знание украинского языка. Главное – стараться в учебе, больше общаться и читать побольше литературы. Ведь впереди – ВНО, — отмечает переселенка. – К тому же в классе есть дети из Харькова и Херсона. У них с украинским, конечно, лучше, но у них тоже есть стресс от внезапных изменений в жизни, они пытаются привыкнуть к новым условиям, ведь пришли они в апреле-мае и не успели плотно влиться в коллектив одноклассников. Думаю, переключив внимание на учебу, дети быстрее отвлекутся от грустных воспоминаний.
«Здесь люди не знают, что у нас там происходит»
Сами школьники-переселенцы не знают, что ждет их впереди, как встретят новые одноклассники и вообще – как будет протекать их жизнь теперь. Так, 13-летний Олег из Донецка, приехавший в Ивано-Франковск, пока относится ко всему настороженно.
— Я очень сильно скучаю по своими друзьям, которые остались в Донецке. Мы уехали месяц назад, но все равно меня еще тянет обратно. Я все понимаю, что мне надо учиться, что в Донецке сейчас очень страшно жить – у нас, например, полгода не было воды во всем районе, а еще на дорогах постоянно разбрасывают мины-«лепестки», а папа вынужден сидеть постоянно дома, потому что его могут на улице забрать на войну. Здесь тихо, красиво, есть вода, но пока нет друзей и все по-другому, — поделился подросток. – К переселенцам относятся хорошо, расспрашивают постоянно, как мы там жили, – и мне кажется, что здесь люди вообще не знают, что у нас там происходит.
Семнадцатилетняя Алина, также переместившаяся с востока Украины на запад, добавляет: если есть цель, то уже легче.
— Я в 11-м классе, так что через год у меня опять начнется новая жизнь. В нашей семье всегда шли разговоры, что надо уезжать из города (оккупированная Макеевка. – Ред), искать возможности на «свободной земле», как говорили родители. Они оба работают дистанционно, казалось бы, какая разница, где жить. Но они оба сразу в 2014 году сказали, что будут ждать освобождения Донбасса, а в этом году – что, наверное, скоро нас не освободят. Поэтому решили уезжать, а то вдруг границы закроют опять, как было при коронавирусе. Так что к идее переезда я была, в общем-то, готова. Закончу школу, поступлю в вуз или пойду работать – а там вдруг Донецк снова станет украинским. Тогда я вернусь домой, — рассказала девушка.
Ребята подчеркнули: отношение к ним как к переселенцам очень лояльное. Родители подтверждают: школы идут навстречу переселенцам.
— Например, мы не забрали документы из донецкой школы. Ну что забирать, табель с «гербом ДНР»? Здесь, в Ивано-Франковске, когда оформлялись в школу, сказали об этом и услышали спокойное «Ну нет – так нет, ничего страшного». Спрашивали, есть ли особые потребности, нужна ли помощь с приобретением тетрадей и прочее. Было отрадно такое услышать. Когда я автоматически переходила на русский язык, не сумев сказать фразу на украинском, то никто не одергивал, не угрожал, не смеялся – просто не обращали внимания, — отмечает живущая в Ужгороде переселенка из Макеевки Людмила Копейко.
«Перетасовали классы – и можем приступать к учебе»
Некоторые из переселенцев признаются: боялись, что в школах не найдется мест для их детей. Как выяснилось, напрасно: часть детей вместе с родителями отправилась в эмиграцию за границу – и их места заняли переселенцы.
За несколько дней до начала нового учебного года все школы были осмотрены на предмет готовности укрыть детей в случае военных действий. Часть учебных заведений проверку не прошла — их укрытия и бомбоубежища оказались непригодными, поэтому такие школы будут работать дистанционно.
Школы, которые вынуждены предоставлять свое бомбоубежище еще и жителям соседних домов, долго не могли прийти к решению этой проблемы. Если в момент воздушной тревоги в укрытие спустятся педагоги, школьники и прибежавшие жители, то мест банально не хватит.
— Мы долго думали и решили, что дети будут учиться посменно, а часть – вообще только дистанционно. И если зазвучит сирена, то в убежище хватит места всем – и нашим ученикам с учителями, и соседям. Это самое оптимальное решение на сегодня, удобно или нет – мы об этом сейчас не говорим. Мы сосредоточены на подготовке к учебному году, на качестве образования, а убежищами, по-хорошему, должны заниматься службы гражданской обороны, — поделилась директор одной из ужгородских школ. – Праздник первого сентября мы устраиваем только для первоклассников, чтобы их первый школьный день был торжественным. Выпускникам первое сентября уже не так важно, они уже мыслями далеко впереди – поэтому их поздравят онлайн. Знаю, что в некоторых школах учителя и родители распределились самостоятельно по потокам: например, «А» класс учится очно, «Б» — дистанционно. Ведь некоторые родители боятся отпускать сейчас детей в школы, особенно если далеко идти. Для них – дистанционка. Перетасовали классы – и можем приступать к учебе.
Дети-переселенцы отмечают: для них воздушные сирены ничего не значат.
— Мы просто не знаем, зачем куда-то бежать, если оно просто гудит. Вот когда взрывается рядом – все понятно, надо спасаться. А тут гудит, из мобильника верещит – и что? Наверное, это неправильно, но я никуда не бегу. Мы же из Донецка, мы однажды занимались в школе, и что-то взорвалось недалеко, у нас стекла задрожали, но не вылетели. И мы просто в коридор все вышли, а потом в класс вернулись и дальше учиться стали, — вспоминает 12-летний житель Горловки, а сейчас – Киева, Максим Гомиленко.
«Мне не хочется ни с кем знакомиться»
Значительная часть переселенцев планирует вернуться домой, когда их регион будет освобожден. Об этом же говорят и дети. Но хорошо, если есть куда вернуться, а если нет?
— Мама сказала, когда Херсон освободят, то мы вернемся, хотя наш дом сильно побит. Найдем там квартиру съемную и будем жить. Тут нам нравится, но там дом и двор, и школа моя. Надеюсь, ее не разбомбили, — переживает 10-летний Федор. – Там все привычно, а тут я никак не могу привыкнуть. И в новую школу я не хотел идти, мне почему-то не хочется ни с кем знакомиться. Мама говорит, что у меня стресс…
Комментарий психолога
Психологи подтверждают: дети возрастом от 5 до 15 лет переносят смену обстановки очень тяжело. Не желая мешать и без того измученным войной родителям своим «нытьем», загоняют стресс глубоко в себя.
— Чаще всего дети-переселенцы убеждают себя и других, что они переехали временно, что месяц-два – и они вернутся домой. Даже если некуда возвращаться. А если «скоро уезжать», то зачем обзаводиться новыми друзьями и увлечениями, если вот-вот снова в жизни появятся прежние друзья и хобби? Потому такой ребенок апатичен, его мало что интересует, он живет мечтами о том, как будет хорошо и комфортно потом… Так могут проходить дни и месяцы, — рассказала «КП в Украине» психотерапевт Ольга Куценко. – Мы сейчас не говорим о флешбэках или гиперактивности, а именно о состоянии отстраненности от мира. Таких детей надо аккуратно «тормошить», чтобы они выпустили утрамбованный в душе негатив и свои чувства. Пусть ребенок выкричится и наплачется, а потом с ним надо будет постоянно говорить, в том числе и о будущем. Но максимально конкретно и, конечно, в позитивном для ребенка ключе, демонстрируя уверенность, что как бы ни сложилась жизнь – все будет хорошо.