Фото: Brendan Hoffman/Getty Images/ Личный архив
Что происходи в Беларуси? Сперва, по словам главы МИД Беларуси Владимира Макея, в стране ввели режим контртеррористической операции в связи с планирующимися «провокациями» со стороны «отдельных сопредельных государств». Но почти сразу источник в белорусском КГБ заявил, что в республике контртеррористическая операция не проводилась и не проводится, а информация, распространяемая в интернете, недостоверна.
— В настоящее время в республике проводятся плановые учебные мероприятия в целях поддержания высокого уровня готовности субъектов борьбы с терроризмом к выполнению задач по предназначению, — рассказал собеседник агентства.
О ситуации в стране «КП в Украине» поговорила с журналистом Иваном Марозко, который до недавнего времени работал в одном из независимых СМИ в Гомеле.
Облав пока нет
— Иван, что сейчас происходит в Беларуси?
— С 10 октября после совещания Лукашенко перспектива возможной мобилизации в стране становится явственнее. Беларусь все активнее втягивают в войну. Верить заявлениям Лукашенко о том, что этого не произойдет, — нелепо: все его слова либо направлены на пропаганду, либо имеют целью произвести эффект на элиты.
— В пятницу в стране объявили о контртеррористической операции, а после опровергли эту новость. В чем, по-вашему, тут подвох?
— Введение такого режима дает более широкие полномочия для действий силовиков. Они могут без ордера врываться в дома, пользоваться средствами связи гражданских, имеют право останавливать автомобили и забирать их.
У нас по этому поводу говорят: при нынешней ситуации в Беларуси, когда масштаб репрессий в стране зашкаливает, контртеррористическая операция по большому счету ничего бы не изменила. Ничего законного в действиях беларусских силовиков давно уже нет.
Все эти громкие заявления делаются для того, чтобы показать: мы все контролируем, мы здесь власть! Режим держится исключительно на тотальном запугивании. Все заявления Лукашенко и его подданных не более чем устрашение.
— А как беларусы относятся к новостям о военных учениях, контртеррористической операции и прочем?
— Обстановка в стране тревожная. Люди взволнованы еще с 24 февраля. Все понимают: война не закончилась, может произойти все что угодно. Как поведет себя режим в этой ситуации, предсказать сложно, но ждать чего-то хорошего не приходится. И Путин, и Лукашенко готовы жертвовать любым количеством человеческих жизней, чтоб сохранить свою власть.
Обстановка в стране тревожная. Люди взволнованы еще с 24 февраля. Все понимают: война не закончилась, может произойти все что угодно
Как это может не тревожить? Однако в Беларуси такой обстановки с облавами, как в России пока, конечно же, нет.
Среди моих знакомых и близких нет людей, которые бы поддерживали агрессию РФ против Украины или режим Лукашенко. Все против этой войны. Тем более никто не собирается воевать.
— А не ваши знакомые? Многие в обществе поддерживают действия России и режим Лукашенко?
— Если судить по независимым социсследованиям, которые публикуют аналитики, сторонников войны и агрессии против Украины, мягко говоря, меньшинство. Еще в 2014 году лишь небольшая часть беларусов поддерживала действия России в Украине.
В 2020 году общество активно выступало против режима Лукашенко. Соответственно, эти люди не разделяют действия Путина в отношении Украины. Они не могут поддерживать имперские амбиции лидера РФ и его агрессивную политику.
— Почему?
— Как минимум потому, что в 2020 году Лукашенко удержался именно благодаря Путину. Соответственно, никаких массовых симпатий относительно действий России в Украине нет и быть не может. Очевидно, существуют люди, которые поддерживают режим, но это какое-то маргинальное меньшинство.
Говорить о боеспособности армии смешно
— Массового исхода людей призывного возраста из Беларуси нет?
Опасаясь мобилизации, многие покинули страну зимой: никто не понимал, в каком формате Беларусь станет принимать участие в войне
— Особо нет. Он был в 2020 и 2021 годы. Те, кто еще не выехал, думают, как это сделать. Сейчас мы не видим массовой миграции из Беларуси: страна находится под жесткими репрессиями еще с 2020 года, очень многие сидят за решеткой. Кто имел возможность уехать – уже уехали.
Опасаясь мобилизации, многие покинули страну зимой: никто не понимал, в каком формате Беларусь станет принимать участие в войне.
— Повестки пока никому не приходили?
— Среди моих знакомых и друзей повесток никто не получал. Да, в СМИ встречаются сообщения о звонках из военкоматов, людям задают странные вопросы, однако пока никого не мобилизуют.
— А что будут делать ваши знакомые в случае эскалации?
— Уедут либо будут прятаться внутри Беларуси. Но точно не воевать!
— По-вашему, насколько велики риски нападения беларусской армии на Украину?
— После 24 февраля сложно делать прогнозы. На мой взгляд, вероятность того, что режим Лукашенко активно вступит в войну, не слишком велика. Однако исключать ее нельзя: действия властей не всегда поддаются рациональному анализу.
— А что можете сказать о беларусской армии?
— Беларусская армия не настолько лояльна к режиму, как силовики. В том же 2020 году протесты подавлялись силами ОМОНа и КГБ. Никогда в истории независимой Беларуси военные не использовались для подавления протестов: Лукашенко так выстроил вертикаль власти, чтобы максимально опираться на силовые структуры.
Мои друзья проходили срочную службу, и говорить о какой-то боеспособности беларусской армии просто смешно
На армию он никогда не опирался.
— А что говорят о боеспособности армии?
— Мои друзья проходили срочную службу, и говорить о какой-то боеспособности беларусской армии просто смешно. Если Лукашенко решит воевать с Украиной, это будет абсолютная катастрофа для его режима. Все его решения продиктованы желанием удерживать узурпированную власть.
Не исключаю, что возможна скрытая мобилизация либо стягивание войск к границе, но все же это маловероятный сценарий.