Фото: suspilne.media
Наклоняется — лицо синеет
Игорю Мысану из Волыни — 41 год. Хороший отец — его сыну 14, примерный семьянин. Работает водителем, но приходится не только баранку крутить, но и товары грузить.
Единственное, что его иногда беспокоило — что-то странное, происходящее с организмом, чему не могли найти объяснение никакие врачи в течение 20 лет. Если наклонился, поднимается — а лицо синее. Мама и сестры за голову хватались — не нужно этого делать! Сам же Игорь на самочувствие в эти моменты не жаловался. Еще, если поспит с включенной печкой в кабине машины, то просыпается весь опухший. То же — дома при отоплении. Винил во всем сухость воздуха, планировал купить увлажнитель.
Но был еще один вопрос.
— Нет-нет, да и болело что-то в груди — думал, что простудился, — вспоминает старшая сестра Игоря Ярослава Винчук в разговоре с «КП в Украине». — Тогда кололи ему диклофенак или диклоберл — боль утихала…
Однажды, обойдя по очередному кругу врачей, услышал: «Это туберкулез». Доехал до специалистов в Киеве, но те его завернули: «У вас как будто бы снимок одного человека, а описание — совершенно другого. Но туберкулеза никакого нет. Скорее, это остаточные явления». Но — чего? Пневмонии не было…
Пошел в больницу из-за одышки
Так мужчина и жил. Очередная «простуда» — уколы. К температуре 37,2 он уже привык — она стала его нормой. Становилось хуже — опять врачи, обследования и очередной непонятный диагноз. За все годы ни один аппарат не увидел внутри катетер старого образца, а кардиограмма всегда была почти что идеальной.
Лучше ни от какого лечения не становилось. А этой осенью появилась сильная одышка. В квартире делали ремонт, выбрасывали старую мебель. Пришлось самому выносить.
— Даже к бабке однажды съездили, хоть и не верили в это, — отмечает Ярослава Винчук. – Она сказала: «Проверяйте сосуды, что-то с ними». Пошли к специалисту по сосудам – развел руками… А кто тогда что мог определить, если этот катетер и современная аппаратура в Луцке не видела? Хотя бабка, странно, но угадала…
— Мы полтора месяца не виделись, а потом Игорь приехал к нам шкафчик подрезать. Взял пылесос, чтобы убрать опилки, наклонился — и начал тяжело дышать, — вспоминает Ярослава. — Я к нему: «Игорек, а ты чего так дышишь»? Отвечает: «А я вот так теперь постоянно. Ходил к семейному, сказала: «Вы, наверное, спортсмен! У вас все суперхорошо!». Но это же совсем не хорошо… Игорь тогда уже устал от всех этих диагнозов, но мы потащили его к врачу.
Знакомый врач-кардиолог заявил: «Наверняка тромбы. Но где — нужно обследовать». Пошли в больницу в Луцке, там: «У вас какая-то загадочная патология, кровь хаотически циркулирует. Так быть не должно. Езжайте во Львов, я договорюсь». Во Львовской областной клинической больнице доктор заподозрил, что в сосудах сердца что-то застряло.
— А вам, голубчик, лет пять назад катетер под ключицу не ставили? — задал вопрос.
— Пять — нет, а вот почти 25 — весной будет, ставили, — ответил Игорь Мысан.
Тогда и подтвердилась догадка врача — в сосуде сердца застрял обломок катетера. А Игорь вспомнил старую трагедию, в результате которой этот обломок у него в груди и оказался…
Шлем раскололся надвое
1997 год, май. Выпускной класс. Завтра у 17-летнего Игоря — последний экзамен, по географии. Вдруг у ворот возникает знакомый парнишка на мотоцикле, на пару лет младше.
— Игорь, что-то с машиной случилось — не заводится. Посмотри, а? С электричеством что-то…
Игорь насупился — хоть к нему давно как к мастеру ездили разные автолюбители — в машинах уже тогда разбирался, но ехать с товарищем не хотел.
— У меня экзамен завтра, учиться надо… Давай в другой раз.
— Ну, хоть на полчасика, хоть глянь, что там, — канючил подросток.
Игорь нехотя сел. Туда ехал без шлема — в селах их вообще редко надевают. По дороге назад парнишка все-таки насадил ему на голову шлем со смехом: «А что я этот шлем даром вожу!» Через пару минут шлем на голове Игоря раскололся надвое….
Шлем еще долго висел в гараже Игоря Мысана как напоминание о той аварии, после которой судьба даровала ему еще один шанс.
— Мотоцикл врезался в трактор, и Игорь, очевидно, вылетел и угодил головой в ковш, — вспоминают родные. — Никто уже не скажет, как дело было.
На мальчике — ни царапины. А Игорь с кровоизлиянием в череп и отеком мозга попал в реанимацию. Восемь дней в коме.
«Такие катетеры ломаются под углом 15 градусов!»
Когда пришел в себя, попросил кока-колу и шоколадку, когда к нему на секунду пустили сестер.
— А почему он привязанный? — спросили сестры, осматривая бледного брата на больничной койке с торчащим из груди катетером.
— Пациенты после выхода из комы часто пытаются подняться, уйти, — объяснили медики.
А позже один из знакомых врачей по секрету сказал: «Ты знаешь, какие там катетеры? Их нагни под углом 15 градусов — ломается».
Вот так катетер, видимо, и оказался в сердце у Игоря Мысана.
— Я не понимаю, они что, не заметили, что куска нет — и новым катетером этот обломок внутрь проталкивали? — холодеет от ужасов, которые рисует воображение, старшая сестра Игоря Ярослава. — Если знают, что катетеры ломаются, а такие пациенты могут пытаться подняться, надо же это контролировать?!
Катетер так и остался в груди Игоря. Вскоре в больнице у пациента температура за пять минут начала подниматься до 40. Сбивали. Потом выписали — причину температуры не устранили. Впрочем, Игорь научился жить с ней, как и с периодической болью в груди. Как выяснится уже после операции, катетер не был стерильный — это провоцировало воспалительный процесс, из-за которого держалась постоянная температура.
Экзамен по географии парень сдал — тем же летом. Поступил в автошколу, пошел на работу, женился, стал отцом… Почти все, как у всех… У кого-то, вон, диабет или псориаз. А у него — температура ниже 37,2 не опускается, частые простуды.
Из груди Игоря Мысана вытащили 18-сантиметровый обломок катетера и удалили тромбы, которыми он оброс за десятилетия. Фото: Личный архив Ярослаы Винчук
Обескровили и охладили тело до 18 градусов
Так было до прошлой осени. После консультации у известного кардиохирурга из Львова стало очевидно — без операции никак. В один из вечеров уже в преддверии зимы раздался звонок: «Игорь? Вы, если найдете транспорт, приезжайте на операцию сегодня. Или завтра утром».
В клинике Игорь с женой был в десять утра. Сразу увезли на операцию. Кардиохирург, руководитель клиники хирургии сердца Львовского национального медуниверситета имени Данилы Галицкого, профессор Любомир Кулик явно нервничал — переминался с ноги на ногу, потирал руки. Такие операции в стране делает только он.
— Он не давал никаких гарантий, сказал: 50 на 50, — вспоминала жена Игоря. — А его переживания и мне передались. Если бы что-то случилось, никогда бы не забыла взгляд Игоря, который он последний раз бросил на меня, когда его увозили в операционную…
Пугало и то, что для проведения этой операции из вен пациента должны были выкачать в специальные резервуары всю кровь, а тело Игоря охладить до температуры 18 градусов… Мужчину в это время подключали к аппарату искусственного кровообращения.
— Когда мы искали информацию об этом враче, нашли статью о такой же операции, которую он провел женщине из Луганска, — вспоминает Ярослава. — Тогда примерно и поняли, что ждет Игоря.
Сомнений и страха не было только у Игоря. Через несколько дней — еще один стресс, началось внутреннее кровотечение. Провели еще одну операцию.
— Мы врачу Любомиру Кулыку так и сказали: «Вы у нас — первый после Бога за то, что спасли брата», — утирает слезу Ярослава. — Нас четверо, он самый младший…
Кардиохирурга Любомира Кулыка (справа) семья теперь считает вторым по значимости — после Бога. Фото: Личный архив Ярослаы Винчук
«Того» врача нашел на сайте больницы
Когда мужчина отходил от второго наркоза, потребовал у сестры Ярославы телефон. Та пыталась воспрепятствовать: «Какой телефон?! Только после операции — будет тяжело даже держать!» Но брат настоял.
— Мне сон приснился… Как будто я лежу в больнице, но не в этой. Слышу – беготня, голоса: «Катетер обломался!», вслед: «Да по ***й, он все равно не жилец. Молчим, ничего не говорим», — рассказывал Игорь сестре. – И тут слышу фамилию врача… Я ее не запомнил, но помню, что такая же – у одного из торговых агентов на фирме, где я работал. Если бы увидел ее – вспомнил бы…
Мужчина зашел на сайт больницы в Луцке в раздел анестезиологии… И нашел, что искал.
Впрочем, судиться семья пока не намерена — не в Америке живем, чего верить в сказки. Но однозначно — им было бы интересно выяснить, кто в те дни работал в больнице, и сопоставить… А если сон брата и вправду пророческий?
Сейчас Игорь Мысан уже дома. Обошлась операция в 100 000 гривен. Помогли на работе — и прежней, и нынешней, собрали знакомые и жители родного села.
На работу советуют до конца зимы не выходить — пока мужчина в корсете. Сейчас все равно приходится сидеть на изоляции — жену и тещу подкосил коронавирус. Главное — об одышке, бывшей верной спутницей долгие годы, Игорь даже не вспоминает, нет больше и отеков.