Фото: Oskar Alexanderson//commons.wikimedia.org / facebook.com/ Алексей Кущ
В последнее время в дискуссиях вокруг России и Украины слишком много внимания уделяется корейскому опыту: то агрессору прочат путь Северной Кореи, то Украине ставят в пример южнокорейское экономическое чудо.
Почему нам сегодня не подходят другие сценарии развития – например, финский или израильский? Как экономический национализм в Южной Корее привел к экономическому чуду? Получится ли у Украины повторить этот путь и стоит ли его повторять?
Об этом и о многом другом «КП в Украине» побеседовала с аналитиком Алексеем Кущем.
О российском империализме
— Алексей, после введения против России активных санкций эксперты пророчили ей судьбу Северной Кореи, известной своей закрытостью и тоталитарным режимом. Но, возможно, говоря о северокорейском пути для РФ, экономисты имели в виду что-то другое?
— Если сравнивать Северную Корею с РФ, то разве что по уровню изоляции. Экономически КНДР в корне отличается от России. Несмотря на видимую абсолютную самостоятельность, Северная Корея является «проксигосударством» в интересах Китая. Она делает в Азиатско-Тихоокеанском регионе то, что не может себе позволить Китай, проводя в периоды обострений запуски баллистических ракет и испытание ядерного оружия.
Сегодняшняя Северная Корея построена на идеологии чучхе – синтезе коммунизма, национализма и государственной экономики с небольшими элементами рыночных отношений.
— Коммунизм, национализм и госэкономика – это же и про Россию, верно? Может, там тоже все построено на идеологии чучхе?
— Каким бы странным это не показалось, но сегодняшняя Россия – это классическое капиталистическое государство, причем она застряла в самом токсичном формате. Речь идет о диком капитализме образца конца XIX века, на финальной стадии которого возникает тоталитаризм и жгучее желание переделить весь мир.
Несмотря на все разговоры внутри РФ о том, как они чтят свое советское прошлое, на самом деле от этого прошлого остались лишь советские названия улиц и площадей и памятники вождю мирового пролетариата в каждом населенном пункте. Во всем остальном современная Россия по методологии «классика мавзолея» является классической империей, ведь все признаки империализма (монопольно-капиталистическая концентрация производства и капитала, слияние банкового капитала с промышленным и вывоз капитала) присутствуют в РФ в полный рост.
Все государственные компании, построенные во времена СССР, все природные ресурсы отчуждены от простого народа, которому кидают кость в виде доступной ипотеки и материнского капитала. Москва стала «городом-рантье», процветающим на рентных доходах, а регионы живут как колонии, из которых выкачиваются все ресурсы.
Что касается оттока капитала из страны, то по этому показателю РФ входит в десятку стран. По оценкам международных экспертов, только с 1990 по 2010 год из РФ ушло около триллиона долларов, что в разы превышает инвестиции, вложенные в российскую экономику.
О сценариях развития
— «Корейская тема» по непонятным причинам вообще стала очень популярна в современных дискуссиях. Прошло совсем немного времени, и вот уже о корейском сценарии заговорили в отношении Украины. Но ведь еще совсем недавно экономисты в украинском контексте обсуждали израильский, австрийский, финский, кипрский сценарии…
— Все эти сценарии остались в прошлом с началом войны.
— Почему? Разве нельзя сегодня провести определенные параллели с тем же Израилем?
— Израильский сценарий предполагает максимально рациональную и прагматичную внешнюю политику, умение жить в условиях «осажденной крепости» и умение заполучить титульного союзника (в случае Израиля это США).
Если бы мы пошли по пути Израиля, то, во-первых, уже в 2014 году начали бы создавать модель экономического национализма: начали создание своего машиностроения, своей сложной экономики, развивали военно-промышленный комплекс. И тогда сегодня нам не пришлось бы ходить с протянутой рукой – у нас были бы свои ПВО и свои ракеты.
Во-вторых, снова-таки еще в 2014-м мы приступили бы к созданию внутренней модели инвестирования. То есть ситуация, когда из страны уходит по 10-15 млрд долларов в год, не могла бы случиться в принципе.
И, наконец, третий момент касается рациональной внешней политики. Нашим «Египтом» должна была стать Беларусь. Израиль не обращает внимания на политические процессы, происходящие у его партнеров, и сотрудничает с любым режимом. Мы так не смогли.
Так что сегодня можно констатировать, что израильский сценарий уже не реализовался.
— А что с другими сценариями? Там тоже поезд уже ушел?
— Австрийский сценарий мог бы появиться как компромисс между Западом и Россией, но в XXI веке этот сценарий уже невозможен. Дело в том, что сегодня Запад не видит того баланса сил, который был в мире после Второй мировой войны. Сейчас Запад не считает Россию равным партнером, воспринимая ее как отсталую страну, которая постепенно теряет свой ресурс.
Финский сценарий предполагает умение на точке максимального сопротивления зафиксировать минимальные потери. Финны так делали дважды – в 1940 году, когда отдали России Выборг, и в 1944 году, когда Финляндия вышла из союза с Германией, а потом заключила перемирие с СССР.
Финский сценарий подразумевает не только сильное военное столкновение с большими потерями, но и огромное доверие между политическими элитами и народом. Когда маршал Маннергейм выходил к народу и говорил, что после всего оказанного сопротивления Выборг нужно отдать, 99% финнов поддерживали это решение. В Украине подобное невозможно: у нас нет такого доверия, мы не привыкли безропотно выполнять решения власти. У нас чуть что – сразу «зрада». Так что финский сценарий – это не наш путь.
Есть еще кипрский сценарий — полная заморозка конфликта, введение миротворцев. Но тут надо принимать во внимание тот факт, что в случае с Кипром агрессором являлась Турция, стратегией которой была интеграция в Европу. И, учитывая эти активные евроинтеграционные цели, на Турцию можно было надавить, заставив пойти на заморозку конфликта. Кроме того, у Турции не было амбиций по оккупации всего острова.
Об экономическом национализме
— Исходя из всего вышесказанного, все эти сценарии действительно Украине не подходят. Но и «корейский» выглядит неприемлемым, учитывая, что нам его упорно навязывает именно Россия.
— Здесь важно сказать, что де-факто с «корейским сценарием» мы столкнулись еще в 2014 году, когда были созданы так называемые «ЛНР» и «ДНР». Возникновение этих образований – это и есть «корейский сценарий», мы просто его так не называли.
Но, говоря о «европейской Южной Корее», я имею в виду не этот «корейский сценарий», а модель экономического национализма и южнокорейскую историю успеха. Политический сценарий Южной Кореи нам категорически не подходит, так как наша стратегия – это восстановление территориальной целостности по состоянию на 1991 год.
— Некоторые экономисты считают, что это не самый лучший вариант для Украины…
— На самом деле это не такой уж плохой результат. Южная Корея — это страна с населением порядка 40 млн человек, но ее ВВП вдвое выше ВВП современной Польши. Южная Корея может похвастаться инновационной экономикой XXI века, и она входит в десятку самых развитых стран мира.
— Вы имеете в виду не послевоенную политику Южной Кореи, а более поздний период?
— Экономическую программу Ли Сын Мана (три президентских срока подряд с 1948-го по 1960-й) можно описать несколькими слоганами того времени, среди которых выделяются следующие: «больше помогайте, меньше вмешивайтесь» и «дайте нам то, что есть в Японии, причем уже завтра». Послевоенная экономическая политика Южной Кореи основывалась на помощи США. Но американцы свою помощь направляли, в основном, на военные цели, а специализация экономики «затачивалась» на экспорт сырья: графит, медь, железная руда, вольфрам. Чуть позже в дополнение к сырьевым отраслям экономика Южной Кореи сделала акцент на производстве простейших продуктов сельского хозяйства — зерно, сахар, хлопок. Почти как сейчас в Украине: пшеница, кукуруза, семечка.
В Южной Корее во времена Сын Мана можно было разбогатеть с помощью трех базовых моделей:
использование связей с правительством для приобретения активов, оставшихся после бегства японцев; валютные спекуляции и манипуляции с внешними кредитами; распределение среди избранных монополий бюджетных дотаций.
В любом случае каждый серьезный успех тогда был связан с коррупцией и присвоением международной помощи. А все экономические просчеты и бедность населения объяснялись тяжелым колониальным наследием и «виной японцев».
Словом, Сын Ман никакого отношения к экономическому чуду не имеет, оно связано с именем другого корейского президента — Пак Чон Хи.
— И что он сделал, чтобы войти в историю как автор экономического чуда?
— Первым делом создал Совет Национальной Реконструкции, который обладал властью над правительством. При этом Пак Чон Хи не стал рвать отношения с США, а наоборот -усилил международное сотрудничество. Но он выдвинул базовый принцип взаимодействия с американцами: мы сами знаем, какие заводы нам строить и какие реформы проводить. Нам не нужна помощь — просто не мешайте. А если хотите помочь — откройте свой рынок для корейских товаров.
Благодаря Пак Чон Хи и его идее экономического национализма Южная Корея стала одной из наиболее развитых стран мира и лидером развития в Азии, наряду с Китаем и Японией.
А если бы страна погрязла в местечковом, хуторянском этнонационализме Ли Сын Мана, она до сих пор зарабатывала бы на жизнь экспортом аграрного сырья, трудовых мигрантов и проституцией.
Украина сейчас также стоит на развилке: или экономическое ослабление государства, деиндустриализация, деградация системы образования, инфраструктуры, или модернизация, экономический национализм и быстрое восстановление еще оставшегося промышленного, научного и образовательного потенциала. Если мы не воспользуемся своим шансом, будем обречены терпеть на своих шеях очередных «ли сын манов», когда под эгидой борьбы с прошлым будет вороваться наше будущее и обесцениваться настоящее.
— Сегодня даже большие оптимисты нередко ощущают апатию и безысходность. Мы видим колоссальное число жертв, разрушенные города, оккупацию украинских территорий. Иногда кажется, что задача-максимум для нас – провести посевную. Какое уж там экономическое чудо…
— Мир знает примеры удивительного восстановления, и та же Южная Корея – только один из них. Эта страна после Второй мировой войны была абсолютно нищей, а после войны с Северной Кореей ВВП на душу населения опустился ниже Эфиопии и Сомали. Аграрная страна с полным отсутствием промышленности, плюс совершенно разрушенная столица, которая к тому же находится неподалеку от линии разграничения – то есть под постоянной угрозой удара. И тем не менее корейцам удалось сделать огромный скачок, причем первые ощутимые результаты появились уже через 10-15 лет.
Пример Южной Кореи показывает: если выбран правильный путь развития, потери не являются преградой на пути развития.
Нам нужно не копировать корейскую модель, а творчески трансформировать ее под свои условия и стратегию экономического национализма. А начать с создания сразу после победы своего мозгового центра – Украинского центра реконструкции и модернизации страны.
Украина может и должна процветать. У корейцев получилось – обязательно получится и у нас.